I.Ведьма.
Маленькие одинокие глазки в толпе. Чего тебе надобно? Господи…Ну, кто же это?..
Ускоряю шаги…Так…Забыла отнести бумаги… Ничего сделаю это завтра… Не позвонила нашей зверюге-начальнице…Все не то…Черт… на расслабление осталось мало времени – скоро за дочками в сад. Так… в доме как всегда срач. Зашла. Хлопнула дверью. Тревожная тишина. Скидываю плащ – швыряю сумку и стою мгновение в полном отупении. Бессмысленные движения и снова холод тишины. Крадутся звуки в безмолвии, крадутся мысли…Неуверенно мнутся. Все. Побежали, побежали, побежали… Дзыыыынь – упорно звонят в дверь. Дзыыыыынь – еще более проникновенно. В оцепенении зависли провода… Какие, к черту, провода? О чем это я? А по комнате все разносилось резкое и пронзительное дребезжание. Чуть-чуть холодного света. Вижу кого-то в паутине света.
- Здравствуйте. Я хочу вам помочь. (Озноб спускается все ниже и цепляется за одиночество маленьких проникновенных старушечьих глаз)
- Вы кто? Мне не надо помогать. (Казалось, что холод поселился в моем доме).
- Я – твоя судьба. И тебе от меня не уйти. (она зацепилась за меня взглядом и уже раскачивается и взбирается по мне все выше и выше – чертвощина).
- Что вам от меня надо? (Качели летят и летят – то я вверху, то внизу. Как же спрыгнуть вниз? Как же…)
- Будем вместе скользить… (Гримаска сострадания)
- Убирайтесь вон. (Пытаюсь вытолкать старуху на улицу, она упирается, и почему-то сжимается сердце)
- Я сейчас уйду, но я все о тебе ведаю. (Отчаянно пытаюсь закрыть дверь, но старуху никак не вытолкать). У тебя есть муж и две дочки. Вскоре ты познакомишься c мужчиной, который нашаманит тебе столько радости, что сердце будет требовать пощады, и окунет тебя в такую грусть, что уже будет не выплыть… А твой муж бросит тебя с двумя детьми... Ха-ха, - сухонько засмеялась. Вот тебе мой адрес ( протянула желтую сухую записочку). Возьми его и сохрани, потом узнаешь, зачем.
Она растворилась так же, как растворился омерзительный звон. В руках трепыхалась та же бумажка. Я прямо в туфлях легла на диван и попыталась зарыться в подушку… Ко мне пришел сон, или же я неслышно без шороха вошла в свой сон, приоткрыла розовый флер и увидела песчаную дорогу, размытую осенними слезинками. По обеим сторонам дороги - поля, с одной стороны – высохшая грязная бурая трава, по другую сторону – высокая пшеница, которую нежно треплет теплый летний ветерок. По дороге иду я, в красной куртке, уворачиваясь от холода и воспоминаний – мне всего 16 лет. Я упрямо иду вперед, ноги мои увязают, как в болоте – идти не хочется, но стоять холодно и одиноко, поэтому я не останавливаясь, продолжаю корявое шествие к лету. На летнем поле женщина лет 30 в белом крестьянском одеянии косит пшеницу. "Что за идиотизм? Разве пшеницу косят?!" – послала мысль в лето. Женщина замерла, почему-то смотрит на меня и улыбается. Я не могу разглядеть ее лицо, но мне кажется оно очень знакомым. Она машет мне и зовет меня по имени…Ил-го-на... Я понимаю, что я – это она. Барабанит черный холод в окно… Оглядываюсь – нету никакого окна… Снова стук барабаном о стекло… Открываю глаза: открытое окно с грохотом бьется о небо… В руках все та же бумажка. Всего лишь сон.
На следующий день наше счастливое семейство отправилось на прогулку. Моя младшая доченька с гордостью вела за лапу своего огромного потрепанного зайца, который когда-то был нежно-розовым. За вторую лапку его взяла вторая дочка. И вот милый заяц успешно перескакивает через лужи. Мама с папой держатся за руки - вот оно счастье.
...Через лужи счастья и ненастья мы прыгали вместе еще несколько лет. Я не вспоминала нашествие холода в тот странный день. Все было бы неплохо, если бы не темный трамвай...
II.Угрюмый трамвай.
Пустой угрюмый трамвай раскачивает меня и мои мысли. Я молча смотрю в задумчивости на блестящий рельс. В трамвае никого нету. Красиво блестят огоньки. Красиво смеются дети. Ах, о чем это я? Задумалась... А рядом со мной сидел мужчина лет 30. Я и вниманием-то его не удостоила. Ха. Буду я, замужняя женщина, поздно ночью рассматривать всяких темноволосых. Но почему-то он мне улыбнулся, а я ему. Ни слова не говоря он положил свою руку поверх моей. Глухое одиночество ослабило свои тиски. Я никогда не знала холода, я никогда не была девочкой, я никогда не плакала, я никогда никого не любила так, как это мгновение. Он посмотрел на меня и сказал: "Я тебя найду". И вышел на улицу.
Покачиваясь и шатаясь, я вплыла в комнату. Прикрылась рукой, зачем так много света? Зачем? Ко мне подошел мой муж, чмокнул в нос, с визгом налетели мои девочки. Я прислонилась к стене и молча улыбалась. Никто не обратил на меня внимания – кутерьма света продолжалось, а темного пятна надо мной никто и не заметил.
Струя света. Струя воды. Белизна кожи. Пена с запахом авокадо. Я вытирала слезы и подставляла свои глаза под струю воды. Тихо. Больше не шумит вода. Капля за каплей. Стихи. Я лежу, закрыв глаза. Мокрой рукой поправляю волосы и вдыхаю редкий особенный запах. Странно, так авокадо не пахнет. Это запах того незнакомца из трамвая. А ведь я только сейчас призналась себе в том, что я сама не своя именно из-за этой встречи. Вытягиваю ногу – по ней стекает пена. Кончиками пальцев снимаю пену, тру свои глаза и опять этот запах. Едва-едва капает вода. Как он смотрел? Бульк...Бульк...Я его больше никогда не увижу... Шлеп... Шлеп... Я не знаю, как его зовут... Жжжжиих. Хлопнула дверь – на пороге, радостно улыбаясь, стоял муж.
- Лапуська, ты моя... А чего мы такие грустные?
- Все в порядке, все в порядке. Слишком светло.
- Ха-ха...о чем это ты говоришь?
- Скользко – не садись здесь. (Заскользила рукой по краю ванны).
У меня хороший добрый внимательный муж... Его улыбка уничтожает своей бесхитросностью. Мне вдруг вспомнилось, что тогда сказала старая ведьма. С того дня прошло 7 лет.
III.Падение.
Две недели спустя. Настроение было как у лошади в стойле, которая изо дня в день жевала траву. Так и я изо дня в день совершала бессмысленные действия, которые наполняла содержанием. Сегодня у меня было полчаса свободного времени – я прыгала через лужи, глядя себе под ноги. Затем я подскользнулась – неуклюже вскинула ноги, вспорхнула бабочкой на мгновение и упала в самую грязь... Светлое полупальтишко и разводы грязи на нем. Так жалко себя, даже за это падение, какая ничтожная мелочь, но я плачу.
- Вставай, давай руку. (Вижу перед собой крепкую мужскую руку, почему-то не спешу протягивать свою)
- Ну же... (нетерпеливо подбирается рука прямо к сердцу)
- (Меня снова одурманивает запах – моя рука змеей влилась в его большую и уверенную руку) Я некрасивая, - произношу совсем как ребенок и начинаю громко плакать.
- Ну-ка успокоиться. ( Мои теплые слезинки капают ему на ладонь.) Ревешь совсем, как девочка. (Теплеет сердце от чужой уверенности)
- Я уже не плачу. (Хватаюсь за его руку и кажется от моей железной хватки сломается даже такая сильная рука).
Вытаращенно смотрю во все глаза на блеск его глаз – это тот самый человек из трамвая, запах которого даже аромат авокадо не уничтожил. Как же он меня нашел? Может он спустился с небес подобрать затоптанную в грязь душу? Я благодарно и с боязнью посмотрела на него. Он приложил палец к губам, давая понять, чтобы я ни о чем его не спрашивала. Совершенно оторопев, я совсем забыла об испачканном пальто, обо всем на свете, я шла, держа за руку неожиданного прохожего и едва поспевала за ним. Почему я иду с совершенно чужим незнакомым человеком? Я же давно должна быть дома? Последние стеклышки разума всколыхнули размякшее сердце. Магнитизм, мне всегда нужен был только этот человек... Чечетка мыслей: Так... Спокойно... Я же ничего о нем не знаю... Притяжение... Физика... Можно ли вырваться?.. Метафизика... Неееет... Заколдовали, - вздрогнули мелкие мысли. Ааааа... Заполучили... И последняя отчаянная мысль: замуровали...
Мы шли молча. Куда? Зачем? Я уже не искала отголоски разума в воспаленном мозгу. Вдруг он остановился, схватил меня слишком резко, даже жестко и в исступлении прижал к себе. Я не сопротивлялась, в неудобном положении зависли мои ноги, замерло дыхание. В полной усталости я опустила голову ему на плечо – мне совсем не хотелось вырываться. Он ничего не делал, просто крепко держал меня в объятьях. В глазах потемнело, поплыл звон в ушах, и я с блаженством подумала: "Умираю, какое счастье!"
